С чего ты начинал?

Потом я вернулся, и здесь меня пробило. Я лег на пол, и слезы катились по лицу. Это был единственный раз, когда меня так захлестнуло.

Затем начались всевозможные национальные конфликты. Карабах, Южная Осетия… Я ездил-ездил, на три дня, четыре. Я бы не сказал, что я снимал там что-то стоящее. Стой поры осталось немного фотографий. Но я начал путешествовать по стране. Заработка хватало, чтобы не зависеть от редакций. Я ездил в конфликтные точки, приезжал в Москву, продавал несколько фотографий во «Франц-пресс», и денег мне хватало, чтобы безбедно существовать в течение месяца. А потом в 1991 году я решил, что из Казани все это делать сложно, и прямо во время путча перебирался в Москву. Так и остался, работал с французами, голландцами, немцами, был фрилансером.

Как формулируется все-таки твоя задача?

Не помню, когда это пришло. Я захотел, чтобы мои фотографии могли помочь людям объединиться и прекратить войну, насилие, исправить ситуацию в лучшую сторону. Ведь, как фотографы, мы не просто делаем документ, мы не просто фиксируем действительность, мы закладываем в фотографию художественный образ, который обобщает понятные эмоции, понятные поступки, которые понятны миллионам, большинству населения планеты. Мы создаем как бы визуальную упаковку. Люди начинают сопереживать, погружаться, это у них вызывает определенные эмоции. Я хотел бы, чтобы люди, глядя на мою фотографию, видели, что и по другую сторону баррикад идет жизнь, что там так же чувствуют, там так же больно, голодно, тяжело.

Когда я ехал в Карабах, я не представлял, как там живут, я был вне этого, я делал материал оком-то мне постороннем, не вникая в то, кто прав, кто виноват. Я ездил туда с обеих сторон- с азербайджанской и с армянской. Но такая отстраненность сохраняется до тех пор, пока ты не сталкиваешься с человеком. И до тех пор пока ты не хочешь ему помочь. Так, я ехал в Сербию скорее как доброволец. Однако, вообще говоря, меня интересует не только «конфликт». Меня интересует любая сфера человеческой деятельности. Мне всегда интересно попасть внутрь.

Попасть внутрь?

Ну да, когда ты невидим для других, тебя не замечают, потому что ты не часть той ситуации, в которой находятся все, но и не вызываешь отторжения, с тобою мирятся. И когда ты попадаешь в такую ситуацию, снимаешь, например, в церкви, когда ведешь себя тактично, никому не мешаешь, не оттягиваешь на себя внимания, ты получаешь согласие социума на свое присутствие, и для тебя открывается редкий простор для съемки.

Для тебя фотограф – человек, который движется внутри социума, внутри его ситуаций… и передает другим частям социума информацию о тех его частях, куда мало кто из людей попадает: их не впустят, у них мало времени, они не умеют быть незаметными. Как пчела…

Конечно.

Смотрите также:  История бытовой техники Ardo  ОСВЕЩЕНИЕ ПРИ КИНОСЪЕМКЕ  В России можно оформить сертификат на бытовую технику самого разного вида  Разбираем стиральную машину на детали и запчасти  Представления о портрете

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: